Не то, чтобы у меня были насчет Мэльволии какие-то планы, но общаться с красивой девушкой всегда приятно.

Размышляя подобным образом, я дошел до своей комнаты и безмятежно уснул, не подозревая, какие перемены принесет завтрашний день.

Глава 8

— …В результате этого маневра военачальник Лар Мернер сумел застать противника врасплох. Ударив одновременно с фланга и тыла, он одержал победу над превосходящими силами Кеарании, тем самым переломив ход войны. И хотя боевые действия длились еще около пяти месяцев, триумф Иризии был предопределен.

— Очень хорошо, учащийся Ардисс, — преподаватель истории, сухощавый мужчина лет сорока выглядел довольным. — Я рад, что вы самостоятельно сумели понять значение битвы при Нииде и блестяще передали это в вашем ответе. Можете вернуться на свое место.

На самом деле, о том, что сражение под Ниидом повлияло на ход всей войны, мне поведал Венель Касдор. Но я не стал сообщать об этом наставнику, а просто сказал:

— Благодарю, учитель Вилиас.

Аудитория, где проходил урок, была выполнена в виде амфитеатра. Поднявшись по ступеням на третий ярус, где располагалось мое место, я уселся. Преподаватель что-то рассказывал, но я не слушал, вновь вернувшись мыслями к посланию.

Утром, собираясь выходить из комнаты, я обнаружил конверт, который кто-то засунул под дверь. Внутри лежал листок с коротким текстом: «Серый переулок. Сегодня вечером, после ужина. С.Л.».

Поначалу я хотел его выкинуть. А потом подумал, что инициалы могут принадлежать Селии Лейхандер. Если так, нужно выяснить, зачем она меня зовет. Не случилось ли у нее чего?

В течение дня я несколько раз пытался встретиться с Селией. Однажды даже увидел ее издали, но подойти не успел: она вошла в учебный кабинет в сопровождении наставника. Так и не сумев переговорить с огненноволосой красавицей, я с некоторой опаской ждал вечера. Кто знает, чем меня огорошит эта энергичная особа? Вдруг еще в любви признается? Что мне тогда делать? Я же старше…

* * *

Окружавшие школу тренировочные площадки имитировали разные виды местности: лес, берег озера, парк, крепость… Серым переулком прозвали наиболее удаленный от главного здания полигон. Он изображал узкую улочку, с двух сторон зажатую унылыми строениями. Точнее, бутафорскими фасадами, выкрашенными в цвет старого камня.

Направляясь туда, я недоумевал, почему Селия выбрала подобное место для разговора. Единственным его достоинством была уединенность: даже разбредаясь по территории в свободное время, школьники редко заходили туда. Слишком далеким и неуютным был этот уголок — даже присесть не на что.

Когда я проходил через парковую зону, в сумерках петляя между деревьями, справа от меня внезапно раздался голос:

— Ждет он не того, что есть на самом деле.

Погруженный в свои мысли, я аж подпрыгнул. Шарахнувшись в сторону, затормозил, вглядываясь в тень. Там, прислонившись спиной к шершавому стволу сосны, расположилась темная фигура. Приблизившись, я рассмотрел одну из своих одноклассниц — Муниру Сендэлл. Согнув ноги, она сидела прямо на земле. Школьную форму почти полностью скрывал просторный черный плащ. Средней длины темные волосы с розовыми прядями, которые в полумраке казались серыми, падали на лицо.

— Что ты здесь делаешь? — от неожиданности я позабыл правила этикета. — Я чуть кирпичей не наложил!

— Гуляю, — Мунира шевельнулась, между локонами заблестел один глаз. — Ты нес кирпичи? Зачем?

— Ничего я не нес, это выражение такое… Необычное место для прогулок, не находишь?

Хотя, если задуматься, для нее это в порядке вещей. Мунира Сендэлл всегда выглядела и вела себя слегка странно. Возможно, поэтому остальные без особой охоты принимали ее в свою компанию. Не избегали, как меня, но и не спешили завязывать дружеских отношений. Обычно Мунира сидела среди девчонок тихо, как мышка, не участвуя в разговорах. Но чаще я видел ее в одиночестве, задумчиво глядящей в пространство или что-то шепчущей.

— Здесь тихо, — нарушила ход моих мыслей Мунира. — Поэтому хорошо все слышно.

— Что слышно?

— Все.

Невероятно содержательный разговор! Всегда с ней так.

Собираясь уходить, я спросил напоследок:

— А кто там чего ждет?

— Не знаю, — качнула головой она, отчего волосы переместились, открыв второй глаз, — чего. Думаю, тебе виднее.

— Почему?

— Ну, он же — это ты.

— В каком смысле?

— Я тебя не понимаю, — заявила Мунира. — Мне кажется, ты не умеешь связно выражать свои мысли.

Вот кто бы говорил!

— А к чему ты вообще это сказала, когда я мимо проходил?

— Это были слова Зюзи.

— Кого? — вытаращился я. — Кто такая, эта Зюзя?

— Не такая, а такой… Или такое, — после паузы добавила она с некоторым сомнением.

На несколько секунд я завис. Потом пожал плечами, не в силах найти логику в словах Муниры:

— Э-эм, понятно. Прости, меня ждет человек. Приятной прогулки! И долго на земле не сиди, она уже холодная. Простудишься еще.

Я пошел дальше.

— Зюзя говорит, шесть, — донеслось из-за спины.

Не оглядываясь, я показал большой палец и ускорил шаг.

* * *

В Сером переулке было темно — только в отдалении помигивал желтоватый свет.

— Селия?! — эхо от моих шагов металось между ненастоящими домами. — Это Виктор! Что ты хотела?

Дойдя примерно до середины улочки, я увидел стоявший на булыжниках мостовой масляный фонарь. Рядом с ним никого не было.

— Селия! — вновь позвал я.

Впереди со скрипом отворилась дверь одного из домов. Черт, я и не знал, что они открываются…

На улочке появились три ученика — судя по росту, шестой или седьмой ступени. Их лица закрывали черные маски, руки сжимали тренировочные мечи. Тяжелые такие штуковины: с виду как настоящие, только вырезаны из прочной древесины, наподобие дубовой.

— Я же говорил, что он попадется, — с дебильным смешком сказал один из троицы. — Он запал на трёхнутую Лейхандер.

Почему, когда подростки делают какую-нибудь гадость, у них появляется этот идиотский смех? — подумалось мне. — Надеюсь, я так гнусно никогда не ржал: будто долбанутый бабуин в джунглях…

Сзади послышались шаги. Повернувшись, я увидел еще троих, неторопливо перекрывавших мне путь к отступлению. Выглядели они копиями выбравшихся из-за двери бутафорского здания — черные маски, деревянные мечи.

Если это не часть какого-нибудь школьного испытания или обряда посвящения, то, похоже, я встрял.

— Ну, и по какому поводу маскарад? — поинтересовался я вслух, надеясь, что мой голос не дрогнет. — Решили в грабителей поиграть? Так у меня денег особо нет.

— Не нужны нам твои деньги! — выкрикнул кто-то позади. — Ты ответишь за то, что посмел оскорбить саэри Одджид!

Я развернулся боком, чтобы держать в поле зрения всех и начал медленно отступать спиной к стене.

— А-а, — протянул я, — так вы симпы Танирис! Это она шавочек послала или вы по собственному почину стараетесь?

— Замолчи, инкилинос’ун! Твоим грязным ртом нельзя даже произносить ее имя!

Ситуация выглядела очень скверно. Тренировочные мечи в умелых руках — это гарантированные серьезные травмы. А если по голове прилетит — тут, пожалуй, сотрясением не отделаешься. Да и вообще, эти разозленные придурки могут забить меня насмерть.

Впервые с момента появления в этом мире, я ощутил себя в опасности. Даже когда Эзерин рассказывал о демонах, это так не пугало. Если какие-то твари действительно вторглись на Сагинею, это произошло где-то далеко и не касалось меня лично. Как в нашем мире война в Африке или на Ближнем Востоке. Вроде и бегают за тридевять земель какие-то бармалеи, вроде опасны — но все это не часть твоей жизни и воспринимается чем-то виртуальным. Здесь же вооруженные ублюдки находятся всего лишь в нескольких шагах, и с каждой секундой расстояние уменьшается.